Читать интересную книгу Сорок дней спустя [litres] - Алексей Доронин

Когда из темноты выступили темные громады складских корпусов, Владимир почувствовал легкий мандраж. Так бывает, когда ждешь чего-то годами, вот наконец желанное приходит… И застает тебя врасплох.

Они еще могли повернуть назад. Что, если он ошибся и власть не рухнула?

«Мы же предатели», – совсем некстати подумалось ему.

Он хорошо знал историю и помнил, что единственный путь к победе – в рядах действующей армии или всенародного партизанского движения. Без него никакие «гнезда» и тайники в лесах не спасут.

Но он убеждал себя, что эта война иная. Армии уже нет, а партизанить, кроме них, никто не собирался. Одно Богданов знал точно: если они ошиблись, они не сядут. По законам военного времени за грабежи и мародерство им просто пропишут по десять граммов свинца.

Окружавший склад железобетонный забор был высоким, но знавал лучшие времена и не остановил бы даже ребенка. Богданов поставил ногу в выщербину в бетоне и через мгновение был наверху. Торчавшие из плит арматурины очень помогали карабкаться. Выбрав место, где прыгать было не слишком высоко, а земля казалась помягче, он легко перемахнул на другую сторону. Приземлившись, вытащил из кобуры АПС. Людей он не боялся – вряд ли охрана так ревностно относилась к обязанностям, что продолжала совершать обходы. Но к встрече с овчаркой надо было быть готовым.

В окнах кирпичного здания неподалеку горел свет. Интересно. У них еще и электричество есть?

«Группа захвата» из пяти человек тем временем окружила типовой железный киоск, превращенный в КПП охраны. Дверь была не заперта и широко распахнулась от мощного удара ноги в тяжелом ботинке. Двое охранников осоловело таращились на гостей. Караулка напоминала свинарник – в глаза бросались смятые упаковки от чипсов и пятилитровый баллон из-под пива.

Сидевший ближе к выходу и потянувшийся к помповому ружью чоповец получил прикладом «сайги» в живот и надолго потерял способность воспринимать действительность. Второй оказался сговорчивее и сам открыл ворота.

Караван выживальщиков втянулся на территорию склада.

Действуя, как подсказывал инстинкт, Богданов постучал кулаком в дверь того самого здания, где светились окна.

– Открывай, мля! – крикнул он, сделав знак товарищам приготовиться.

Дверь приоткрылась, появилось опухшее лицо под черной форменной кепкой.

– Какого рожна…

Две пары рук схватили охранника и выволокли наружу, попутно припечатав лбом об дверь и наградив несколькими тычками под ребра.

Четвертый, уже немолодой мужик, сидевший за стеклянной перегородкой в холле, сделал попытку подняться с места, но, заметив помповики в руках ворвавшихся, мгновенно сник.

– Сиди, дядя. А то до пенсии не доживешь.

Всех связали и заперли в подсобке.

– Так, я в кабинеты, – бросил Богданов своим. – Поговорю с руководством и проверю накладные, чтоб вслепую не тыкаться. Вы пока подгоняйте машины вон к тому зданию и начинайте погрузку. В идеале возьмите кар. Хрен знает, может, их электромоторам ничего не сделалось. Жека, Андрей, сидите на стреме вместо этих бойцов. Можете даже их фуражки надеть.

Поднявшись на третий этаж, Богданов оказался в коридоре, куда выходило восемь дверей. Неслышно ступая, он приблизился, прислушался. Похоже, один человек.

Богданов толкнул дверь плечом и с видом человека, который имеет право задавать вопросы, рявкнул:

– Что тут происходит? Вы тут старший?

– Ну я, – с вызовом произнес мужчина в белой рубашке и с необъятным брюхом, набивавший спортивную сумку бутылками с вином. Чтоб не побились бутылки, он перекладывал тряпками.

Предупреждая вопрос «А ты кто такой?», Богданов навел на него ствол:

– Неправильно. Старший тут я.

Мужик отступил к стене, лицо его стало серым.

– Да ладно, не тушуйся. Мы много не возьмем. Все, что останется, – вам. Кто-нибудь еще на объекте есть?

Заведующий оторопело замотал головой:

– Больше никого.

Богданов был трезв, но чувствовал какой-то пьяный кураж. Казалось, что и его товарищи разделяют это ощущение. Он знал, что это адреналиновый шок, и лучше бы его подавить, сохранить холодную голову. Это не спорт и не матч в страйкбол. Не ровен час, что-нибудь важное ускользнет от внимания.

– Значит, так, – обернулся он к завскладом. – Тебя под замок. Там уже отдыхают твои сотруднички. Перед тем как уехать, мы вас выпустим. Берите что хотите и делайте отсюда ноги. Это, – он показал на темноту за окном, – навсегда.

* * *

Через пять минут Богданов вернулся к своим. Вид у него был слегка ошарашенный.

– Странные дела творятся, мужики. Склад наполовину пуст. Многое увезли. Приехали в половине третьего машины, начали авральными темпами грузить. Заведующий говорит, три часа назад закончили. Этим, которых мы заперли, строго-настрого наказали дежурить, остальных распустили по домам. Куда поехали грузовики, никто не знает. Вроде как на юг.

– На Алтай, значит, – заключил Женя. – А чего тебя так зацепило? На нашу долю хватит.

– Нет, вы вдумайтесь, мужики. Полтретьего. Двух часов не прошло, а они уже сообразили и начали действовать. Раньше нас.

Только теперь до остальных начало доходить.

– Не мог он… – не поверил Евгений. – Этот барыга вшивый…

– Ты в газетах давно знакомых букв не находил? – усмехнулся Богданов. – Этот барыга с президентом за ручку здоровался. Второй человек после губернатора. А что, если этот Лужин – наш брат по разуму?

– Буржуй-сурвайвер… смешно.

– Не скажи. В мире большого бизнеса лохов нет, – возразил Владимир, взваливая на плечи мешок с мукой. – Паникеров, конечно, тоже – эти пацаны не боятся рисковать, иначе бы не поднялись. И дураков, чтоб не видеть ясных сигналов, нету. Вон, у нашего олигарха Рабиновича дом с бункером в графстве Суссекс. Еще лет пять назад построил.

– Надеюсь, его смыло в Ла-Манш.

– Добрый ты человек, Дэн.

– Ага, – согласился тот. – А у меня друг как-то по Рублевке проезжал. Там заборы по восемь метров, а за ними самые настоящие крепости. Думается, там не только тоса-ину и мастифы их стерегут. Поди, по взводу охраны и оружия полно. Любого. Эти суки выживут.

– Да их уже штурмом взяли и владельцев с семьями и челядью на заборах развешали, – хохотнул Владимир.

– Кто знает. В Средние века осады продолжались годами. Трою вообще вон десять лет брали. Кто и сможет прихлопнуть их гадюшник – так это боеспособная часть с артсистемами или тяжелой техникой. А такие, похоже, первыми раскатали в блин.

– К чему я все это веду, – вернулся к теме Богданов. – Не надо думать, что мы одни здесь умные.

Дело пошло быстро. Двое из группы за свою биографию успели поработать грузчиками. Кар кружился по огромному помещению, спуская то один, то другой ящик, выкатывая его за ворота на подъездную дорожку, где ящик потрошили носильщики, ловко закидывая в кузов нужные товары. Погрузчик сделал больше двадцати рейсов, когда кончился заряд аккумулятора. Тогда они завели второй, и работа продолжилась.

– Да не берите одни консервы! – распоряжался Владимир. – Давайте фрукты и овощи, хоть первое время свежее поедим. Опять же детям, бабам. Соки, сухофрукты, джемы, компоты – это не лакомство, а источник углеводов. Соль у нас есть, а вот перца побольше, приправ всяких. Хранятся почти вечно, ничего не весят, а через пять лет будут на вес золота.

На полках-палетах он наметанным взглядом выбирал коробки и тюки с тушенкой, крупами, подсолнечным маслом.

Быстрорастворимую еду не брали. «Бич-пакеты» вообще худший вариант для питания в экстремальных условиях: язву получишь и печень посадишь, а питательной ценности и витаминов шиш.

Когда загрузили почти треть добычи, Богданов вдруг хлопнул себя по лбу и нервно рассмеялся. Вот что значит мышление холостяка. Забыл! Суровые сурвайверы, конечно, могут спать на полу и бриться с помощью лезвия верного ножа-мультитула, но женам их такой расклад не понравится. Поэтому надо срочно добавить к трофеям прокладки, дезодоранты и прочую шнягу. Да что там… даже стирального порошка в Гнезде было мало. Все это казалось «неважным». Хозяйственное мыло и сода есть – и радуйтесь, бабы, вон ручей рядом.

Скоро, он знал, дойдет и до этого. Но почему не создать хоть минимальный уровень комфорта, пока есть возможность? Тем более что многими благами цивилизации им больше никогда не придется наслаждаться. К счастью, на складе хранились и предметы гигиены.

С улицы донесся звук мотора. Богданов насторожился, несмотря на выставленный караул, но услышал знакомые голоса. Вернулась группа, которую отправляли в поликлинику.

Макс шел последним, плотная повязка была пропитана кровью.

– Херня-война, – опережая вопрос командира, объяснил Макс, – из мелкашки. Кость не зацепило.